![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alexmixПравда о золотом запасе. Лондон, встреча с Дж.Мейджором.
Золотой запас страны
А все кончается, кончается, кончается...
Ю.Визбор
Уже назначена дата встречи у Мейджора, мне привезен даже диппаспорт и в мамином ателье срочно пошит новый костюм — все готово... а нужную информацию так и не привезли. Явлинскому сказали по телефону цифру золотого запаса — 240 тонн. Явлинский даже успел ее назвать в каком-то то ли телешоу, то ли интервью... Идею о том, что надо сначала ее озвучить внутри страны, а только потом — вне, он воспринял с энтузиазмом.
27 сентября 1991. «А сегодня "спроваживал" Явлинского к Мейджору и Колю, писал в связи с этим послания, мысленно отфильтровывая, Горбачева премьеру и канцлеру...
Явлинский в передаче "Взгляд" выдал сегодня о золотом запасе - 240 тонн осталось... А в письмах Мейджору и Колю М. С. не обозначил цифру, а разрешил Явлинскому устно конфиденциально назвать ее. Теперь узнают цифру раньше из нашего ТВ, чем из закрытого письма президента. Вот так у нас делается!
Но цифра ужасающая... Мы действовали на грани... Распродавали, оказывается, по 400--500 тонн золота в год... У США - 4200 тонн - у нас»
Анатолий Черняев «1991 год - Дневник помощника президента СССР»
Цифра - хорошо, но динамики, баланса не было. Документа с подписью не было. Почему столько и не обманывает ли тут кто-то кого-то... Я прекрасно помнил, как Н.Рыжков (тогда - премьер) и В.Павлов (тогда — министр финансов) подставили команду «500 дней», дав, как позже оказалось, явно недостоверную информацию по проектировкам бюджета на 1991 год. А потом макали носом за то, что мы реальных проблем не знаем и вообще оторванные от жизни теоретики... Настоящую информацию дали только после совещаний у Горбачева и она оказалась настолько ужасной (колоссальный дефицит бюджета), что мы сразу заподозрили их в обратную сторону — в преувеличении проблемы... Как потом оказалось — напрасно. Хотя... они-то, скорее всего, явно преувеличили, даже не подозревая, что на самом деле почти угадали будущий дефицит бюджета-1991...
Вдруг информация по золоту недостоверна? Как мы будем выглядеть у Мейджора? Пытаясь что-то объяснить только на словах, без цифр, без бумаг? Как мы ему объясним, почему столько, если сами не знаем... Я начал дергать Явлинского, он еще кого-то там... Завтра утром — отлет, я сижу в ЭПИцентре, жду обещанного. Наконец, часов в 8 вечера какой-то фельдегерь (не знаю как точно назывались тогда эти ребята) привез мне толстый запечатанный конверт. И даже не попросил за него расписаться. Сказал, что велено просто передать и все. Я испугался, что привезли какую-то туфту, и проводив егеря, с нетерпением распечатал его. Все, что мне надо, там было. И на каждой странице стоял большой красный штамп: «Совершенно секретно»...
Я засел за изучение. И увидел как золотой запас страны растворился за годы перестройки, что еще не заложенного где-то золота осталось на самом деле 240 тонн. Мне уже объяснили к тому времени, что центробанки не продают золото друг другу, а закладывают его, а потом просто не выполняют обязательств по выкупу. Операция называется «своп», я тогда так и не понял (и, кстати, и теперь не знаю), зачем так сложно, почему просто не продать - тут же должны быть немаленькие финансовые потери... Вот она, динамика. Поступление. Расход. Все выглядит вполне правдоподобно. Я знал западные оценки в 5-6 тыс.тонн, иногда скромнее, но меньше 3-4 тыс.тонн не давал никто. А оказалось — что почти ничего и нет. 240 тонн не спасали ни в каком виде, не затыкали ни одну из дыр. Один из 4 моих пунктов спасения СССР от валютного дефолта оказался пустышкой. Но как же можно было довести страну до такого нищенского состояния!?
И тут до меня дошла еще одна проблема: все бумаги были в 1 экземпляре и с грифами «совсекретно». Я что, должен в таком виде передать это Мейджору? И ведь не отксеришь, грифы прямо на самих цифрах стоят... Пришлось мне садиться за компьютер и тупо перепечатывать нужные мне таблицы. А ведь еще их на английский надо перевести, спохватываюсь я - с моим-то школьным уровнем! Пришлось звонить среди ночи тому зампреду ВЭБа домой, (естественно, цифры не называл, только слова в шапках). Сижу, печатаю, а у самого волосы чуть не шевелятся - я ж типа врагам совсекретные документы готовлюсь передать. Сколько за это - лет 10 или 20 дают? Но держу себя в руках... Бумаги будут за подписью не Гохрана и кого-то там еще, а Явлинского, решил я. Домой попал часа в 4 ночи. В 7 утра — в аэропорт, а я еще не собирался...
Лондон: на высшем уровне
Российское посольство в Лондоне стояло пустое. Буквально - ни души. Даже занятно, кого тут охрана охраняет... Посол Замятин засветился в поддержке ГКЧП и теперь отсиживался в какой-то загородной посольской резиденции, ожидая решение по себе. В отсутствие посла никто не работал. Нас встретил молодой парень, лет 30, какой-то тридцать третий секретарь посольства. Разместил в 5-звездочной гостинице в центре Лондона. Очень много расспрашивал, они тут вообще никакой информации по ситуации в стране от МИДа не получают. Ведь их самих подробно расспрашивают при каждом официальном и неофициальном контакте, что у нас происходит - никто не понимает... А они знают не больше спрашивающих, единственная информация — из английских же газет.
Встреча с Мейджором завтра. Вечер свободен. Явлинский потащил меня кататься на лондонском двухэтажном экскурсионном красном автобусе. По пути со смехом рассказывая, как он очутился в Лондоне впервые, сел на этот автобус и заснул в нем. Уже темно, вокруг огни. Мы вверху, на открытом втором этаже. И я понимаю, что неудержимо засыпаю... Самому смешно, но ночь не спал, да еще смена часовых поясов - ничего с собой поделать не могу. Явлинский меня раза три расталкивал, потом махнул рукой. Проспал полэкскурсии, замерз...
На встречу мы выехали заранее. «Потому что — пробки», - объяснил посольский парень. И на Даунинг-стрит приехали слишком рано. «Рано идти тоже неприлично», - опять объяснил посольский парень, - «у нас тут есть круговой маршрутец...» Раза два мы по нему проехали пока посольский нас развлекал рассказками об ирландских террористах (недавно был какой-то взрыв в лондонском метро) - в результате мы были точно вовремя.
Нас сразу проводили наверх. Мейджор сидел не один, с его стороны стола было человек семь, не помню сейчас, кто. Мы втроем напротив смотрелись как-то несолидно. Молодой лохматый Явлинский и два парня, еще моложе его. И без посла.
Не знаю, что там писал А.Черняев, но никаких посланий к Дж.Мейджору от М.Горбачева у нас не было. Может, какое-то послание пошло диппочтой - быстрее нас? Но посольский парень нам бы об этом сказал... Нам оставалось исходить только из собственных скромных сил. Мой английский никуда не годился - Явлинского я еще понимал (потому что знал, что он будет говорить, и мое ухо к русскому акценту привычнее), а вот англичан... посольский мне переводил. И я мог, на напрягаясь переводом, смотреть на их реакцию на наш сценарий беседы, который мы с Явлинским придумали в самолете.
Вот все улыбаются и радуются знакомству. Вот Явлинский начинает короткий спич. Ни к чему не обязывающий, типа по поручению Горбачева он должен довести до сведения Мейджора как отвечающего в этом году за Россию в G7 информацию об экономическом состоянии СССР. Вот он передает Мейджору напечатанные мною бумаги по валюте, по золотому запасу с заботливо выделенными мной жирными цифирками... Вот у Мейджора брови поползли вверх, когда он увидел, ЧТО за информацию ему дают... Вот они поползли еще выше, когда он увидел, что за ИНФОРМАЦИЮ ему дают... Вот он о чем-то совещается со своими, показывает им бумаги, переспрашивает Явлинского. Явлинский совершенно спокойно все подтверждает. Да, Вы правы, г-н Мейджор, Вы все прекрасно поняли. Действительно, СССР необходима отсрочка по выплате внешнего долга. Немедленно. И называет срок, не позже которого должно быть принято решение. «...Или нам придется самим принимать это решение как можно скорее», - добавляет он после паузы. Я до сих пор несколько нервно воспринимаю выражение «as soon as possible», которое использовал Явлинский. Мне до сих пор видится в нем какая-то угроза... Я сильно нервничал, просто не понимал, чем могут кончится эти переговоры.
«Конечно, мы понимаем, что для принятия решения большой семерке нужно время, но его, к сожалению, нет. Мы все ведь не хотим допустить дефолта СССР» - усаживает Явлинский всех в одну лодку. И опять домашнюю заготовку - «Мы не просим списания долга, как Польше или Египту (всего полгода, как были приняты решения о списании им половины госдолгов - АМ), СССР вполне в состоянии выплатить свой небольшой долг в размере 15% ВНП (опять небольшое лукавство, на самом деле он был больше - АМ). Но нам нужна отсрочка по платежам на переходный период экономических реформ, на два года» (все равно больше, чем на год не дадут, но потом легче будет вести переговоры по второму году). И дальше про то, что это будет поддержкой программы экономических реформ в СССР, что это много осуждалось, что примерно так мы все это и описывали в Гарвардской программе «Окно в возможность»: «Вы ведь знаете ее?» Мейджор кивает. И еще на эту тему минут пять... пока Мейджор ни пришел в себя и ни осознал себя сидящим и кивающим в ответ на слова Явлинского — вроде как уже на все согласился. Главное в нашем сценарии было — испугать, чтоб забегали, но не очень, чтобы не решились на что-то радикальное (кто знает, на что?). Как-то в меру. Сразу предложить решение. И показать, что у нас в этом деле интересы совпадают. По-моему, Явлинский тогда прекрасно справился.
Расстались дружески, Мейджор обещал быстро, не откладывая, сам лично заняться этим вопросом. Лучшего результата переговоров нельзя было и ждать. Конечно, Мейджора потрясла откровенность, с которой мы рассказали о наших проблемах. И неожиданная глубина этих проблем. Даже не догадываюсь, что из этого потрясло его больше...
1 октября. «Явлинский мне рассказал, о чем он "информировал" Мейджора, а именно - что не только у нас золота всего 240 тонн (я, говорит, перед отъездом в Лондон записался в "Вестях", чтобы свои узнали раньше, чем иностранцы. Ибо согласно их порядкам, если мир узнает о подобном раньше своей страны, премьер на другой день должен уйти в отставку).
Но золото, говорит Явлинский, это для обывателя. А вот что у нас пусты все активы - это действительно катастрофа. То есть Внешэкономбанк на счетах не имеет ни сантима, ни цента. Рыжков и Павлов все растратили. Мы совершенные банкроты. И я сказал об этом Мейджору.
Мейджор реагировал: если бы Англия узнала про себя такое, на другой день произошла бы революция!»
Анатолий Черняев «1991 год - Дневник помощника президента СССР»
Да... Не говорил такого Меджор. Он был слишком ошеломлен, чтобы вообще как-то реагировать, давать какие-то оценки. Тем более столь неполиткорректные... Видимо, у Явлинского это для красного словца пришлось... Или, скорее, наложилось на впечатление от встречи в Банке Англии. Там что-то такое было — правда, Явлинский сам спросил, что было бы, если бы Банк Англии втайне растратил весь свой золотой запас...
Нам устроили несколько встреч в английском правительстве. Не потому, что хотели нам что-то показать, а потому, что все они хотели от нас что-то узнать. Хорошо помню встречу с Управляющим Банка Англии Робином Лей-Пембертоном. Солидный, благообразный, медлительный дядька внутри большого солидного отделанного деревом кабинета. Все вокруг такое тяжеленное и солидное. Аж давит. Сидит напротив нас и протягивает к нам свои руки с гордостью: «Вот в этих руках весь золотой запас Англии», - потрясала театральность жеста. Вот тогда Явлинский и спросил. Вопрос казался невероятно неуместным и хулиганским...
Всего через год наш старый знакомец Джордж Сорос начнет атаку на фунт стерлингов и этот солидный джентельмен, спустив 50 миллиардов долларов Банка Англии, вынужден будет пойти на девальвацию фунта и в конце концов, бесславно потеряет свою работу... Но та 15%-ная девальвация фунта приведет к мощному оживлению английской экономики, и Сорос назовет знаменитую среду, когда он обрушил курс фунта и заработал свой миллиард, не «черной», а «белой» - не потому, что сам крупно заработал и получил славу валютного спекулянта мира №1, а потому, что эта девальвация фунта была необходима и весьма полезна для английской экономики. В мае 1998 году Мише Задорнову исполнялось 35 лет — круглая дата. Он был министром финансов России и праздновал свой юбилей в какой-то из правительственных резиденций. С.Степашин подарил ему тогда именной пистолет. А когда дошла очередь с тостом до меня, я вспомнил эту историю с Банком Англии и пожелал Мише никогда не оказаться в такой ситуации. Через три с небольшим месяца состоялась девальвация рубля и дефолт по госдолгу. После которых опять же последовало мощное оживление российской промышленности, но с поста министра финансов Мише пришлось уйти... Странные бывают совпадения.
